Седмица 4-я по Пасхе. Неделя о расслабленном. Полный круг проповедей.

Воскресение. О надежде сверх всякой надежды

Ин.5:1–15

Каждое четвертое воскресение по Пасхе мы читаем о том, как Иисус Христос исцелил расслабленного возле овчей купели, называемой «Вифезда», что значит «Дом милосердия». Человек этот страдал много лет, а Господь единым повелением: «Встань, возьми постель твою и ходи», – воздвиг его от болезни. В этом проявлении силы нашего Господа – великое для нас утешение; но и в поведении расслабленного находим немалое назидание.

Возле чудесной купели всегда было много больных. Все ждали момента, который был раз в году: Ангел Господень возмущал воду, и кто первым входил в нее, получал исцеление. Можно себе представить, что делалось в этот момент! Мы, даже когда знаем, что всем достанется, и то устраиваем давку, и плохо приходится тем, кто послабее. А тут только один, первый, получал желаемое. И на что уж было надеяться бедному расслабленному! И все-таки он год за годом не отходил от купели. Наверное, если бы его спросили, на что он рассчитывает? – он не смог бы толком ответить. Он только видел, что здесь действует сила Божия, а если так, то надо быть ближе к этому месту. Он надеялся сверх всякой надежды. Он не знал, не мог себе даже представить, как именно это будет, но год за годом верил, что Бог не оставит его.

До Христа люди вообще не видели далее этой жизни, и не знали ничего, выше телесного здоровья. Даже когда Бог через Моисея побуждал народ соблюдать заповеди, Он обещал за это всего лишь долгую и счастливую жизнь на земле. Мы же, спасенные и просвещенные Христом, чаем воскресения мертвых и жизни будущего века. Мы знаем путь к вечному блаженству, и знаем, что помешать нам может только грех. Но бываем одержимы какою-то духовной расслабленностью. Грехи одолевают. Едва встанем, как снова падаем, и кажется, что спасение невозможно.

Но, напоминая, как Господь исцелил расслабленного, Церковь предостерегает от отчаяния. Если мы хотя бы видим в себе грех, если страдаем от него и если прилагаем усилия, чтобы победить, – значит, мы еще духовно живы. И даже не видя явных результатов, – мы не должны терять надежды. Господь видит все наши дела и мысли, как Он видел веру и надежду того несчастного, далеко оттертого толпой от чудодейственного источника. Он видит даже слабые попытки борьбы с грехом. Господь видит, как мы каждый раз приходим к таинству покаяния, и исповедуем, исповедуем свои грехи. Он видит, что мы «не имеем человека», мудрого наставника, который помог бы, объяснил бы, что мы не так делаем. Господь видит все это, и когда придет час, о котором только Он один знает, – Он подойдет и скажет: «Встань» «и ходи»! – и этот момент сразу перевесит всю прошлую жизнь, все тридцать восемь, или более, лет казавшегося безнадежным ожидания.

Понедельник. О Святой Чаше
Ин.6:56–69

Кто для нас Господь Иисус Христос? Учитель? Наставник? Что мы должны делать по отношению к Нему? Слушать Его? Творить волю Его? Подражать Ему? Все это хотя и трудно, но понятно. А вот в беседе, которая занимает почти всю шестую главу Евангелия от Иоанна, и которую мы сегодня заканчиваем читать, Господь говорит совершенно немыслимые вещи.

Он начал с того, что сказал: «Старайтесь не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную, которую даст вам Сын Человеческий» (Ин.6:27). Иудеи как-то пропустили слово «пища» и спросили, казалось бы, о более серьезном и высоком: «Что нам делать, чтобы творить дела Божии» (28)? Иисус ответил: «вот дело Божие, чтобы вы веровали в Того, Кого Он послал» (29).

Иудеи стали требовать, чтобы Он показал им знамение, причем, именно такое, как Моисей, который когда-то «хлеб с неба дал» (31). Господь поправил их и пообещал дать подобное: «Не Моисей дал вам хлеб с неба, а Отец Мой дает вам истинный хлеб с небес. Ибо хлеб Божий есть тот, который сходит с небес, и дает жизнь миру» (35).

Иудеи выразили готовность принять такой хлеб, и Господь указал им на Себя: «Я есмь хлеб жизни». Иудеи уловили только одно, чем и возмутились: «не Иисус ли это, сын Иосифов, Которого отца и Мать мы знаем? Как же говорит Он: Я сшел с небес» (42)?

Тогда уже Господь сказал прямо: «Я хлеб живой, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира» (51). Этим Он привел иудеев в недоумение, и они «стали спорить между собою, говоря: как Он может дать нам есть Плоть Свою» (52)?

А Господь сказал еще более твердо и определенно: «Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие».

Иудеи почувствовали, что никакого иносказания здесь нет, и что открывается нечто небывалое и непонятное: выходит, что ради вечной жизни необходимо есть плоть и пить кровь вот этого человека, называемого Иисусом. «Какие странные слова! Кто может это слушать»?

Да, здесь, действительно, кончается общечеловеческое, общерелигиозное, и начинается собственно христианское: здесь начинается слово о святом Кресте и о святой Чаше, что «для иудеев соблазн, а для еллинов безумие» (1Кор.1:23). Здесь начинается бездна, перед которой умолкает ум. И «с этого времени многие из учеников Его отошли от Него, и уже не ходили с Ним».

Тогда Господь обратился к оставшимся: «Не хотите ли и вы отойти»? И Симон Петр ответил от лица двенадцати: «Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни».

А между тем, Апостолы ничуть не больше остальных поняли, что говорил Господь. Но они не отошли, потому что, в отличие от других, знали, что идти некуда: больше никто и нигде не говорит, как власть имеющий, о вечной жизни, об этом самом вожделенном даре для живого человека.

Для нас уже открыто более, нежели для них тогда. Мы знаем, что значит вкушать Тело и Кровь Христовы под видом хлеба и вина. Мы умеем облекать в слова великие тайны искупительного страдания и смерти Сына Божьего. Но и мы до конца не понимаем, как это мы поистине едим Плоть и Кровь нашего Бога? Как это Сын живет Отцом, и как это ядущий Сына может жить Им? Как это возможно: быть в Боге, и чтобы одновременно Бог был в нас?

Все христианство – животворящая тайна, перед которой мы стоим, которую созерцаем. Она иногда страшит и отталкивает. Но знаем, что идти нам больше некуда. И верим, что все придет в свое время, всем насытит нас Господь, как и Апостолов насытил. Если только не отойдем от Него, если с детской доверчивостью будем говорить при всяких искушениях и сомнениях: «Господи! К кому идти нам? Ты имеешь глаголы вечной жизни. И мы уверовали, и познали, что Ты Христос, Сын Бога Живого».

Вторник. О спасении вне Церкви
Деян.10:21–23

Мы, христиане, выбрали свой путь к вечной жизни. Но все-таки – неужели этот путь только один, через Церковь? А как же другие люди, которые иначе веруют, или вовсе не веруют, а добра делают гораздо больше? По этому поводу есть разные мнения. Но все наши «мне кажется» и «мне думается» не способны ни отворить врата Царствия Небесного, ни затворить их.

Сегодня – о Корнилии сотнике. Он именно из тех, кто порой заставляет сомневаться в единственности нашего пути. Корнилий не был христианином, но знал, что Бог один, и был муж «благочестивый и боящийся Бога со всем домом своим, творивший много милостыни народу и всегда молившийся Богу». И вот, однажды ему является Ангел и говорит… Что же он говорит? Наверное, «Корнилий, ты угодил Богу, ты спасен, войди в Царствие Небесное»! – Казалось бы, чего еще достоин этот замечательный человек? Но Ангел говорит: «Молитвы твои и милостыни твои пришли на память пред Богом. Итак, пошли людей во Иоппию, и призови Симона, называемого Петром. Он скажет тебе слова, которыми спасешься ты и весь дом твой». Корнилий призвал Петра, услышал о Иисусе Христе, о Его воплощении, о земной жизни, о Его распятии «нас ради человек и нашего ради спасения», о Его воскресении. И когда Корнилий слушал, Дух Святой сошел на него, и он вместе со всем своим домом принял от Апостола святое крещение.

Пример этот ясно говорит, что ни вера просто в Единого Бога, ни молитвы, ни добрые дела сами по себе не спасают. Спасает только вера в воплотившегося и распятого за нас Господа Иисуса Христа. Дверь спасения отворяет только пролитая за нас Его Кровь, и мы входим в эту дверь только таким образом, как заповедал Сам Искупивший нас: через святое крещение.

Господь хочет спасения всем. Он и Апостолу Петру повелел, чтобы тот «не почитал ни одного человека скверным или нечистым». И поиск Бога не тщетен, и добрые дела не напрасны. Но все это только свидетельствует перед Богом, что душа жива, и небезнадежна. И Он пошлет благовестника, чтобы показать дверь спасения тому, кто чистосердечно и усердно ее ищет. Но обойти эту дверь, которая есть Христос, нельзя, потому что только Он есть Путь, Истина и Жизнь.

Итак, вопрос должен быть не в праздном любопытстве: кто спасется, а кто не спасется? Вопрос должен быть: как мне самому спастись? И тогда, как Корнилий: и себя спасешь, и свой дом, и многих вокруг себя.

Среда. О том, как узнать посланца истины
Ин.7:14–30; Деян.14:6–18

Однажды Господь Иисус Христос на празднике кущей, «в половине уже праздника вошел» «в храм, и учил». Но, наверное, не было там ушей, которые могли бы слышать. Потому что хотя и слушали старательно (сказано «дивились иудеи»), но первым же вопросом выдали себя: «Как Он знает Писания, не учившись»? Вот так бывает: изо всех сил стараешься объяснить суть дела, а в ответ только слышишь: «Ах, как вы хорошо говорите! Где вы этому научились»?

А Господь сегодня открывает, во-первых, как же все-таки опознать посланца Божественной истины, а во-вторых, что для этого должно быть в самом человеке. Посланец истины узнается по такому вернейшему признаку: «кто ищет славы Пославшему Его, тот истинен, и нет неправды в Нем». Но хотя Господь и открыл этот признак, – все равно: узнать и Его, и от Бога ли Его учение, – способен лишь тот, «кто хочет творить волю Его». Без этого внутреннего, таинственного желания – никакие слова, никакие авторитеты не помогут.

Так случилось и с иудеями, когда им показалось, что даже их старейшины признали Христа: «Вот, Он говорит явно, и ничего не говорят Ему: не удостоверились ли начальники, что Он подлинно Христос»? Но, упорно не желая творить Божью волю, они сами тут же придумали отговорку, придумали несомненный, на их взгляд, признак

Христа: «но мы знаем Его, откуда Он; Христос же, когда придет, никто не будет знать, откуда Он». А ведь в Писании ясно сказано, и из какого Он должен быть колена, и из какого города! И что же дальше? А дальше, если нет желания выполнить Божью волю даже до смерти, то непременно созреет желание противиться этой воле, даже до богоубийства. Среди разговора Господь неожиданно спросил: «За что ищете убить Меня? Народ сказал в ответ: не бес ли в Тебе? Кто ищет убить Тебя»? Но потом стало ясно, к чему шло дело.

А желание прославить Отца, и нежелание присвоить Себе славу, несомненно, было во всем облике Господа Иисуса. Евангелисты передают только Его слова и дела. Но вот что увидел сквозь столетия духовными очами Пророк Исаия: «Господи! Кто поверил слышанному от нас, и кому открылась мышца Господня? Ибо Он взошел пред Ним, как отпрыск и как росток из сухой земли; нет в Нем ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нем вида, который привлекал бы нас к Нему. Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лицо свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его» (Ис.53:1–3). Вот – Тот, Кто всегда говорил: «Мое учение не Мое, но Пославшего Меня», Кто пришел искать славы Своему Отцу и возвестить Его волю.

И только тот, кто устал от своей греховной воли, кто понял, что жить так, как живешь, недостойно человека, кто верит, что должна же быть на свете правда, и, услышав о ней, – жадно хватается за нее, – только такой человек способен узнать Посланца Неба в этом презренном и умаленном пред всеми Муже скорбей.

Четверг. О жизни во свете и во тьме
Ин.8:12–20; Деян.10:34–43

Однажды в беседе с иудеями Господь сказал: «Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни». Господь превыше всякого света, как Он превыше всего, что мы знаем. Но Он часто сравнивается с разными явлениями видимого мира, и особенно – со светом, который противостоит тьме.

А что такое духовная тьма? – Вот, человек впервые приходит на исповедь. Священник спрашивает: «В чем согрешил»? – А он отвечает: «Ни в чем». И это за несколько десятков лет жизни! Значит, свет Христовых заповедей ему неведом, и всю жизнь для него было только: «мне так нравится», «я так хочу», «я так считаю», «мне так приказали», «у меня такой характер». И лишь когда начнет читать Священное писание, в душу войдет свет, и он поймет, что существует добро, которое обязан делать, и существует зло, которого делать нельзя, хотя бы весь мир в нем погряз.

Но вот человек познал свои грехи, в нем пробудилась совесть, и настолько пробудилась, что жизнь стала не мила: он не видит, кто бы избавил его от этого страшного груза. Но вдруг в его душу, как в дом Корнилия сотника, мощным потоком света входит Апостольское слово: «Бог» «послал» «слово, благовествуя мир чрез Иисуса Христа». «Он ходил», «исцеляя всех, обладаемых диаволом, и мы свидетели всего, что сделал Он». «О нем все пророки свидетельствуют, что всякий верующий в Него получит прощение грехов именем Его». – Вот и осветился путь, к Кому идти, чтобы получить желаемое.

Так и все, что в жизни с нами случается, может быть во тьме, а может быть во свете. Вот иудеи, хотя и ненавидели Иисуса, но на этот раз «никто не взял Его». Почему? Потому что побоялись? Потому что Он скрылся? – Так судят те, кто еще во тьме. А на самом деле, его не взяли только потому, что «еще не пришел час Его». В руке Божией все сроки, и кто всегда помнит об этом, тот уже не во тьме.

Сотворенные, чтобы жить во свете, мы не должны быть во тьме. Иудеи не верили Господу, говоря: «Ты Сам о Себе свидетельствуешь, свидетельство Твое не истинно». А Он ответил: «Я Сам свидетельствую о Себе, и свидетельствует о Мне Отец, Пославший Меня». И если Господь указывает, как на свидетеля, на Своего Отца, то это безусловно значит, что, если бы не погрузились во тьму богоотступничества, то столь же реально, как и воплотившегося Сына, видели бы и Небесного Отца, и слышали бы Его свидетельство.

Начинается же свет Христов со святого Евангелия. Этот свет просвещает всех, и если у тебя нет Евангелия, то никто в этом не виноват. Нет, значит, не ищешь, как следует, как хлеб ищут. Нет, значит, не молишься, чтобы Господь послал. Нет, значит не даешь обета каждый день открывать эту Святую Книгу. А то – возьми у знакомых и перепиши. Ведь раньше книги только так и распространялись, и христианство завоевало мир, когда типографий не было. В прошлом веке Евангелие было доступнее любой книги, но потом стало почти как во времена гонений. И Господь не напрасно попустил этому. Мы не ценим то, что дается даром, как не ценим солнечный свет. И теперь Господь, прежде, чем открыть Свою волю, ждет, чтобы ты делом показал, что действительно хочешь познать ее и сделать законом своей жизни.

Пятница. О тайне Святого Креста
Ин.8:21–30

Однажды Господь сказал иудеям: «Я отхожу, и будете искать Меня; и умрете во грехе вашем. Куда Я иду, туда вы не можете придти». Но разве Господь не для того пришел на землю, чтобы люди, наконец, смогли придти на небо? Зачем же Он сразу, с такой резкостью, показывает пропасть между Ним и людьми? Он как бы захлопывает дверь: «Куда Я иду, туда вы не можете придти». И люди в недоумении гадают, что бы это значило? «Неужели Он убьет Сам Себя, что говорит: куда Я иду, туда вы не можете прийти»?

А Господь, вместо ответа, снова о том же, снова жесткой чертой отделяет небо от земли: «Вы от нижних, Я от вышних; вы от мира сего, Я не от мира сего. Потому Я и сказал вам, что если не уверуете, что это Я, то умрете во грехах ваших». А «кто же Ты», чтобы нам веровать в Тебя? – «От начала Сущий, как и говорю вам». И Господь продолжает: «Много имею говорить и судить о вас, но Пославший Меня есть истинен, и что Я слышал от Него, то и говорю миру». Они же снова «не поняли, что Он говорил им об Отце». Так они и стояли, не понимая, чего Он хочет от них, и чего от них ждет? И тут, наконец, Господь прямо сказал: «Когда вознесете Сына Человеческого, тогда узнаете, что это Я». А все тогда прекрасно знали, что значит «вознести». Господь же говорит об этом просто, как о самой обычной вещи: когда вознесете Меня на крест, тогда и узнаете, что это Я. Господь стоит перед людьми, ради которых Он пришел, и как бы говорит им то, что впоследствии скажет только Иуде: «что делаешь, делай скорее» (Ин.13:27). Он как бы говорит им: переполняйте меру зависти и злобы, готовьте для Меня крест. Только этим вы спасетесь!..

Господь для того и пришел в мир, чтобы все неуправляемое море человеческой злобы, человеческого греха собрать в один узкий, страшный поток: «распни, распни Его»! И – Самому стать в этом потоке как бы мельничным колесом, чтобы перемолоть этот величайший грех богоубийства – в величайший дар вечной жизни.

Господь спокоен за успех Своего дела, и не потому, что собрал верных последователей, а потому, что ясно видит всю безнадежную силу греха. Он знает, что Ему не миновать распятия, а значит – не миновать и воскресения. А значит, диаволу – быть поверженным, и аду – быть сокрушенным. И тогда-то люди вдруг вздохнут облегченно, как будто с них снимут огромный камень, и тогда-то с ними можно будет говорить, как с людьми. Тогда-то и придет к ним спасительное знание: и Кто Он, и Кто Его Отец, и в чем жизнь, и в чем блаженство.

«Когда вознесете Сына Человеческого, тогда узнаете, что это Я, и что ничего не делаю от Себя, но как научил Меня Отец Мой, так и говорю». Здесь – прикосновение к неисчерпаемой тайне Святого Креста, который величайшее зло пресуществил в величайшее благо, которому мы поклоняемся и которым защищаемся от всякого зла.

Суббота. О отцах
Ин.8:31–42

Однажды Господь сказал иудеям: «Если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными». Господь обещает величайший дар, и Он вправе ожидать, что при слове «свобода» встрепенется всякая душа. Но Ему ответили: «Мы… не были рабами никому никогда: как же Ты говоришь: сделаетесь свободными»? Тут сразу можно ставить точку: если человек не чувствует несвободы, то говорить на тему свободы бесполезно.

Но Господь не уходит. Он должен сказать все, чтобы не желающие понять не могли бы Его же и укорить, будто Он что-то заведомо скрыл. И Он продолжает: «Всякий, делающий грех, есть раб греха. Но раб не пребывает в доме вечно; сын пребывает вечно. Итак, если Сын освободит вас, то истинно свободны будете». Он пытается объяснить иудеям, что они рабы греха; а если рабы, значит, – не дети, не наследники, хотя и находятся в доме. И только истинный Сын, истинный Наследник может и простить их и освободить, и даже сделать подобными Себе. Но иудеи уверены, что свободны, что навсегда дети Божии, а значит, в освободителе не нуждаются. Поэтому они просто не могут вместить в себя Господних слов.

Ну что же, бывают разные языки, бывает, что люди по-разному думают. Почему бы иудеям, если они столь уверены в себе, если они даже не понимают языка, на котором говорит Господь, – почему им просто не пожать недоуменно плечами? Почему бы им, наконец, просто не посмеяться над странными и нелепыми словами? Почему Господь говорит: «Вы ищете убить Меня, потому что слово Мое не вмещается в вас». Откуда такая ненависть?

А дело в том, что обычно за простым человеческим непониманием Божественных слов скрывается «некто». Этот «некто» все прекрасно понимает, прекрасно знает, чего он хочет, и делает свое дело, оставаясь невидимым. Господь же пришел, чтобы вытащить его на белый свет и показать всему миру, кто на кого работает, кто с кем; и вот Он говорит своим собеседникам такую странную вещь: «Я говорю то, что видел у Отца Моего, а вы делаете то, что видели у отца вашего». Но для иудеев вопрос их сыновства решен раз и навсегда: «отец наш есть Авраам», друг Божий. Это – их вера, их надежда. Чада Авраамовы, значит чада спасения, значит, навсегда благословенные Богом. У каждого иудея свято хранилась его родословная, восходящая к Аврааму.

Господь же продолжает наносить удары именно в это, самое, казалось бы, защищенное место: «если бы вы были дети Авраама, то дела Авраамовы делали бы. А теперь ищете убить Меня, Человека, сказавшего вам истину, которую слышал от Бога; Авраам этого не делал. Вы делаете дела отца вашего». Но у иудеев родословные простирались не только до Авраама, но и до самого Адама, а значит, до Самого Бога, из рук Которого вышел Адам. Кто смеет и кто может опровергнуть это? Они и отвечают гордо: «Мы не от любодеяния рождены; одного Отца имеем, Бога». Но Господь снова говорит: «Если бы Бог был Отец ваш, то вы любили бы Меня, потому что Я от Бога исшел, и пришел; ибо Я не Сам от Себя пришел, но Он послал Меня».

«Если бы Бог был Отец ваш…» – вот какую жуткую загадку задал Господь иудеям. А правда: каково будет сыну, спокойно рассчитывающему на богатое наследство, вдруг узнать, что он вовсе не сын своего отца? И каково будет некоторым, даже уверенным, что они до последней клеточки сотворены Богом, вдруг оказаться совсем не Его детьми? «Посему, кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть» (1Кор.10:12), – предостерегает Апостол.

протоиерей Вячеслав Резников Полный круг проповедей