6 мая. Иверской иконы Божией Матери (второе обре́тение списка иконы 2012). Великомученика Георгия Победоносца. Мученицы царицы Александры Римской.

23 апреля по старому стилю / 6 мая по новому стилю
пятница
Седмица 2-я по Пасхе. Глас 1.
День постный.
Разрешается рыба.

Вмч. Георгия Победоносца (303). Иверской иконы Божией Матери (второе обре́тение списка иконы 2012).
Мц. царицы Александры (303). Мчч. Анатолия и Протолеона (303). Прп. Софии (1974).
Сщмч. Иоанна Ансерова пресвитера (1940).

Утр. – Лк., 63 зач., XII, 2–12. Лит. – Деян., 13 зач., V, 1–11. Ин., 17 зач., V, 30 – VI, 2. Вмч.: Деян., 29 зач., XII, 1–11. Ин., 52 зач., XV, 17 – XVI, 2.

Тропарь великомученика Георгия, глас 4:
́Яко пле́нных свободи́тель/ и ни́щих защи́титель,/ немощству́ющих врач,/ правосла́вных* побо́рниче,/ победоно́сче, великому́чениче Гео́ргие,/ моли́ Христа́ Бо́га// спасти́ся душа́м на́шим.

Кондак великомученика Георгия, глас 4:
Возде́лан от Бо́га,/ показа́лся еси́ благоче́стия де́латель честне́йший,/ доброде́телей рукоя́ти собра́в себе́:/ се́яв бо в слеза́х, весе́лием жне́ши,/ страда́льчествовав же кро́вию, Христа́ прия́л еси́,/ моли́твами, свя́те, твои́ми всем подае́ши// прегреше́ний проще́ние.

Величание
Велича́ем тя,/ страстоте́рпче святы́й (имярек),/ и чтим честна́я страда́ния твоя́,/ я́же за Христа́// претерпе́л еси́.

* В богослужебных книгах синодального периода (см.: Минея-Апрель. М., 1904. Л. 96; Типикон. М., 1885. Л. 294 об.) тропарь вмч. Георгия приводится в следующей редакции: «Яко пленных свободитель/ и нищих защититель,/ немощствующих врач,/ царей поборниче,/ победоносче, великомучениче Георгие,/ моли Христа Бога// спастися душам нашим».

Мысли свт. Феофана Затворника
(Деян.5:1–11; Ин.5:30–6:2)
Отчего так согрешили Анания и Сапфира? Оттого что забыли, что Бог видит их дела и помышления. Если бы содержали они в мысли, что Бог все видит и вне, и внутрь, яснее, чем все люди и даже они сами, не пришло бы им и в голову так покривить душою пред Апостолами. Оттого же происходят и наши все грехи и грешные замыслы. Ухитряемся все прикрыть от взоров человеческих, и думаем, что все ничего. Люди точно не видят ничего и отдают нам цену, как исправным; но это не изменяет нашей существенной ничтожности.

Ведая это, тверди всяк себе: почто сатана исполняет мое сердце лгать в лицо Богу? Очи Его светлее солнца видят в сокровенных тайниках сердца; ни ночь, ни море, ни подземелье не укрывают от Него. Помни это, и потому устраивай свое внутреннее и внешнее, хоть и невидное, поведение. Если бы Всевидящий был чужд для нас, – можно бы еще равнодушно относиться к Его всеведению; а то Он же и Судия, и суд Свой, в силу всеведения, произносит нередко прежде, чем чаем. Может быть, там у Него уже положено тотчас произнести суд и над нами, когда только мы еще думаем укрыться с своими грехами в темной лжи: «Не видит Бог!».

Иверская икона Пресвятой Богородицы   – одна из наиболее известных и почитаемых в православном мире. Ныне она пребывает в Иверской обители на Афоне, а в IХ веке находилась у одной благочестивой вдовы, жившей близ города Никеи. При императоре Феофиле (829–842) иконоборцы, уничтожавшие святые иконы, ворвались в дом этой христианки, и один воин в безумной ярости мечом ударил по образу Богородицы. Тотчас из пораженного места потекла кровь. Пораженный этим, воин пал ниц перед иконой, горько раскаиваясь в своем поступке. Впоследствии он оставил иконоборческую ересь и окончил жизнь монахом.

Вдова, боясь уничтожения святыни, пообещала императорским воинам деньги и просила их до утра не трогать икону. После их ухода женщина вместе с сыном (впоследствии афонским иноком) долго молилась перед святым образом, прося Владычицу о заступничестве и милости. Для сохранения святой иконы вдова опустила ее в море. Икона, стоя на воде, приплыла к Афону. В 980 году тремя знатными иверцами на Святой Горе была основана Иверская обитель. Афонские иноки, несколько дней видя в море огненный столп, восходящий до неба, пришли к берегу и нашли святой образ, стоящий на воде, однако при приближении иноков икона удалялась.

После молебна о даровании монастырю святыни благочестивый инок Иверского монастыря святой Гавриил Грузин (память 12 июля), по повелению Божией Матери, явившейся ему во сне, пошел по воде, принял святую икону и поставил в храме.

Однако на следующий день икона была обретена не в храме, а над воротами обители. Так повторялось несколько раз, пока Пресвятая Дева не открыла святому Гавриилу Свою волю во сне, сказав, что не желает быть хранимой иноками, а хочет быть их Хранительницей. После этого образ был поставлен над монастырскими воротами, поэтому святая икона еще называется Портаитиссою, Вратарницею.

История Иверского монастыря сохранила множество случаев заступления и милости Пресвятой Богородицы: избавление обители от варваров, чудесного восполнения запасов пшеницы, вина и елея, исцеление болящих. Многие чудеса описываются и в современной летописи обители.

Как пишет известный афонский летописец Святогорец, по преданию, перед пришествием Господним молитвенный Афон погрузится в пучину страстей, и Портаитисса таким же чудесным образом, как явилась, покинет Святую Гору.

Ве­ли­ко­му­че­ник Ге­ор­гий   был сы­ном бо­га­тых и бла­го­че­сти­вых ро­ди­те­лей, вос­пи­тав­ших его в хри­сти­ан­ской ве­ре. Ро­дил­ся он в го­ро­де Бей­рут (в древ­но­сти – Бе­лит) у под­но­жия Ли­ван­ских гор.

По­сту­пив на во­ен­ную служ­бу, ве­ли­ко­му­че­ник Ге­ор­гий вы­де­лял­ся сре­ди про­чих во­и­нов сво­им умом, храб­ро­стью, физи­че­ской си­лой, во­ин­ской осан­кой и кра­со­той. До­стиг­нув вско­ре зва­ния ты­ся­че­на­чаль­ни­ка, св. Ге­ор­гий сде­лал­ся лю­бим­цем им­пе­ра­то­ра Дио­кли­ти­а­на. Дио­кли­ти­ан был та­лант­ли­вым пра­ви­те­лем, но фа­на­тич­ным при­вер­жен­цем рим­ских бо­гов. По­ста­вив се­бе це­лью воз­ро­дить в Рим­ской им­пе­рии от­ми­ра­ю­щее язы­че­ство, он во­шел в ис­то­рию как один из са­мых же­сто­ких го­ни­те­лей хри­сти­ан.

Услы­шав од­на­жды на су­де бес­че­ло­веч­ный при­го­вор об ис­треб­ле­нии хри­сти­ан, св. Ге­ор­гий вос­пла­ме­нил­ся со­стра­да­ни­ем к ним. Пред­ви­дя, что его то­же ожи­да­ют стра­да­ния, Ге­ор­гий раз­дал свое иму­ще­ство бед­ным, от­пу­стил на во­лю сво­их ра­бов, явил­ся к Дио­кли­ти­а­ну и, объ­явив се­бя хри­сти­а­ни­ном, об­ли­чил его в же­сто­ко­сти и неспра­вед­ли­во­сти. Речь св. Ге­ор­гия бы­ла пол­на силь­ных и убе­ди­тель­ных воз­ра­же­ний про­тив им­пе­ра­тор­ско­го при­ка­за пре­сле­до­вать хри­сти­ан.

По­сле без­ре­зуль­тат­ных уго­во­ров от­речь­ся от Хри­ста им­пе­ра­тор при­ка­зал под­верг­нуть свя­то­го раз­лич­ным му­че­ни­ям. Св. Ге­ор­гий был за­клю­чен в тем­ни­цу, где его по­ло­жи­ли спи­ной на зем­лю, но­ги за­клю­чи­ли в ко­лод­ки, а на грудь по­ло­жи­ли тя­же­лый ка­мень. Но св. Ге­ор­гий му­же­ствен­но пе­ре­но­сил стра­да­ния и про­слав­лял Гос­по­да. То­гда му­чи­те­ли Ге­ор­гия на­ча­ли изощ­рять­ся в же­сто­ко­сти. Они би­ли свя­то­го во­ло­вьи­ми жи­ла­ми, ко­ле­со­ва­ли, бро­са­ли в нега­ше­ную из­весть, при­нуж­да­ли бе­жать в са­по­гах с ост­ры­ми гвоз­дя­ми внут­ри. Свя­той му­че­ник все тер­пе­ли­во пе­ре­но­сил. В кон­це кон­цов им­пе­ра­тор при­ка­зал от­ру­бить ме­чом го­ло­ву свя­то­му. Так свя­той стра­да­лец ото­шел ко Хри­сту в Ни­ко­ми­дии в 303 го­ду.

Ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ге­ор­гия за му­же­ство и за ду­хов­ную по­бе­ду над му­чи­те­ля­ми, ко­то­рые не смог­ли за­ста­вить его от­ка­зать­ся от хри­сти­ан­ства, а так­же за чу­до­дей­ствен­ную по­мощь лю­дям в опас­но­сти – на­зы­ва­ют еще По­бе­до­нос­цем. Мо­щи свя­то­го Ге­ор­гия По­бе­до­нос­ца по­ло­жи­ли в па­ле­стин­ском го­ро­де Ли­да, в хра­ме, но­ся­щем его имя, гла­ва же его хра­ни­лась в Ри­ме в хра­ме, то­же по­свя­щен­ном ему.

На ико­нах св. Ге­ор­гий изо­бра­жа­ет­ся си­дя­щим на бе­лом коне и по­ра­жа­ю­щим ко­пьем змия. Это изо­бра­же­ние ос­но­ва­но на пре­да­нии и от­но­сит­ся к по­смерт­ным чу­де­сам свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ге­ор­гия. Рас­ска­зы­ва­ют, что неда­ле­ко от ме­ста, где ро­дил­ся св. Ге­ор­гий в го­ро­де Бей­ру­те, в озе­ре жил змей, ко­то­рый ча­сто по­жи­рал лю­дей той мест­но­сти. Что это был за зверь – удав, кро­ко­дил или боль­шая яще­ри­ца – неиз­вест­но.

Суе­вер­ные лю­ди той мест­но­сти для уто­ле­ния яро­сти змея на­ча­ли ре­гу­ляр­но по жре­бию от­да­вать ему на съе­де­ние юно­шу или де­ви­цу. Од­на­жды жре­бий вы­пал на дочь пра­ви­те­ля той мест­но­сти. Ее от­ве­ли к бе­ре­гу озе­ра и при­вя­за­ли, где она в ужа­се ста­ла ожи­дать по­яв­ле­ния змея.

Ко­гда же зверь стал при­бли­жать­ся к ней, вдруг по­явил­ся на бе­лом коне свет­лый юно­ша, ко­то­рый ко­пьем по­ра­зил змея и спас де­ви­цу. Этот юно­ша был свя­той ве­ли­ко­му­че­ник Ге­ор­гий. Та­ким чу­дес­ным яв­ле­ни­ем он пре­кра­тил уни­что­же­ние юно­шей и де­ву­шек в пре­де­лах Бей­ру­та и об­ра­тил ко Хри­сту жи­те­лей той стра­ны, ко­то­рые до это­го бы­ли языч­ни­ка­ми.

Мож­но пред­по­ло­жить, что яв­ле­ние свя­то­го Ге­ор­гия на коне для за­щи­ты жи­те­лей от змея, а так­же опи­сан­ное в жи­тии чу­дес­ное ожив­ле­ние един­ствен­но­го во­ла у зем­ле­дель­ца по­слу­жи­ли по­во­дом к по­чи­та­нию свя­то­го Ге­ор­гия по­кро­ви­те­лем ско­то­вод­ства и за­щит­ни­ком от хищ­ных зве­рей.

В до­ре­во­лю­ци­он­ное вре­мя в день па­мя­ти свя­то­го Ге­ор­гия По­бе­до­нос­ца жи­те­ли рус­ских де­ре­вень в пер­вый раз по­сле хо­лод­ной зи­мы вы­го­ня­ли скот на паст­би­ще, со­вер­шив мо­ле­бен свя­то­му ве­ли­ко­му­че­ни­ку с окроп­ле­ни­ем до­мов и жи­вот­ных свя­той во­дой. День ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ге­ор­гия в на­ро­де еще на­зы­ва­ют «Юрьев день», в этот день, до вре­мен цар­ство­ва­ния Бо­ри­са Го­ду­но­ва, кре­стьяне мог­ли пе­ре­хо­дить к дру­го­му по­ме­щи­ку.

Св. Ге­ор­гий – по­кро­ви­тель во­ин­ства. Изо­бра­же­ние Ге­ор­гия По­бе­до­нос­ца на коне сим­во­ли­зи­ру­ет по­бе­ду над диа­во­лом – «древним зми­ем» (Откр.12:3, 20:2). Это изо­бра­же­ние бы­ло вклю­че­но в древ­ний герб го­ро­да Моск­вы.

У рус­ских кня­зей на­чи­ная с рав­ноап­о­столь­но­го кня­зя Вла­ди­ми­ра су­ще­ство­вал бла­го­че­сти­вый обы­чай ос­но­вы­вать хра­мы в честь сво­их Ан­ге­лов Хра­ни­те­лей. Так, рав­ноап­о­столь­ный Вла­ди­мир, в Свя­том Кре­ще­нии Ва­си­лий, по­стро­ил в Ки­е­ве и Вы­ш­го­ро­де хра­мы во имя свя­ти­те­ля Ва­си­лия Ве­ли­ко­го, князь Изя­с­лав I (1054–1068), в Кре­ще­нии Ди­мит­рий, по­стро­ил в Ки­е­ве храм и мо­на­стырь во имя свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ди­мит­рия (па­мять 26 ок­тяб­ря), князь Яро­слав Муд­рый (1019–1054), во Свя­том Кре­ще­нии Ге­ор­гий, по­ло­жил на­ча­ло хра­му и муж­ской оби­те­ли в честь сво­е­го Ан­ге­ла Хра­ни­те­ля – ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ге­ор­гия (па­мять 23 ап­ре­ля), а так­же по­стро­ил храм во имя ве­ли­ко­му­че­ни­цы Ири­ны (па­мять 5 мая), Ан­ге­ла Хра­ни­те­ля сво­ей су­пру­ги. Храм в честь ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ге­ор­гия на­хо­дил­ся пе­ред вра­та­ми Свя­той Со­фии, на его стро­и­тель­ство князь Яро­слав за­тра­тил боль­шие сред­ства, в воз­ве­де­нии хра­ма при­ни­ма­ло уча­стие боль­шое чис­ло стро­и­те­лей. 26 но­яб­ря храм был освя­щен свя­ти­те­лем Ила­ри­о­ном, мит­ро­по­ли­том Ки­ев­ским (па­мять 21 ок­тяб­ря), и уста­нов­ле­но еже­год­ное празд­но­ва­ние в честь это­го со­бы­тия.

Святая царица Александра , о мнимой кончине которой было записано в мученических актах святого Георгия, составленных сразу после его кончины, сподобилась, однако, мученического венца несколькими годами позже, в 314 году.

За эти годы произошло много событий. Император Диоклитиан в 305 году отрекся от престола и власть перешла к его соправителю Максимиану Галерию (305 - 311), фанатику язычества, грубому и жестокому воину. Его женой была дочь святой царицы Александры - святая мученица Валерия, которую Диоклитиан выдал замуж против ее воли еще в годы своего правления. Святая Александра воспитала дочь в христианском благочестии. Когда умер Галерий, император Максимин стал домогаться ее руки. Получив отказ, он сослал святую Валерию в Сирию, где она жила вместе с матерью. После смерти Максимина в 313 году мать и дочь прибыли в Никомидию, надеясь на милость императора Ликиния (313 - 324). Вместе со святым равноапостольным царем Константином он подписал Миланский эдикт, который предоставлял христианам свободу вероисповедания, однако втайне оставался врагом христианства. Ликиний приказал казнить святую царицу Александру и дочь ее Валерию. Они были обезглавлены, и тела их бросили в море.

Когда император-язычник Диоклитиан (284–305) повелел подвергнуть святого Георгия самым изощренным пыткам, великомученика привязали к колесу, под которым были устроены доски с железными остриями. При вращении колеса острые лезвия резали обнаженное тело святого. Сначала страдалец громко призывал Господа, но вскоре затих, не испуская ни единого стона. Диоклитиан решил, что истязаемый уже умер, и, распорядившись снять истерзанное тело с колеса, отправился в капище вознести благодарственную жертву. В этот момент вокруг потемнело, грянул гром, и был слышен глас: "Не бойся, Георгий, Я с тобою". Затем воссиял дивный свет и у колеса появился Ангел Господень в образе светоносного юноши. И едва возложил он руку на мученика, сказав ему: "Радуйся!" – как святой Георгий восстал исцеленным. Когда воины отвели его в капище, где был император, последний не верил глазам своим и думал, что пред ним другой человек или призрак. В недоумении и ужасе всматривались язычники в святого Георгия и убеждались в том, что действительно произошло чудо. Многие тогда уверовали в Животворящего Бога христиан. Два знатных сановника,  святые Анатолий и Протолеон , тайные христиане, тотчас открыто исповедали Христа. Их тут же, без суда, по приказу императора усекли мечом. Познала истину и царица Александра, супруга Диоклитиана, находившаяся в капище. Она тоже порывалась прославить Христа, но ее удержал один из слуг императора и увел во дворец.

В 2003 году в Афинах состоялась большая выставка икон, написанных современными иконописцами. Икона Софии († 6 мая 1974) – работа талантливого иконописца Димитрия Хаджиапостола – привлекла особенное внимание посетителей. Потом выставка экспонировалась в Москве, и ее организаторы выбрали образ Софии для афиш и буклетов. Так по Москве распространились святые образки смиренной при жизни Софии, в монашестве Миртидиотиссы. Решением Священного Синода от 7 июня 2012 года имя святой было включено в месяцеслов Русской Православной Церкви. Память святой - 23 апреля (6 мая).

Священномученик Иоа́нн Ансеров,   ро­дил­ся 8 сен­тяб­ря 1873 го­да в се­ле Ча­рус Ка­си­мов­ско­го уез­да Ря­зан­ской гу­бер­нии в се­мье по­но­ма­ря Успен­ской церк­ви Дмит­рия Мак­си­мо­ви­ча Ан­се­ро­ва и его су­пру­ги Ели­за­ве­ты Аки­мов­ны. В 1887 го­ду Иван окон­чил по пер­во­му раз­ря­ду Ка­си­мов­ское Ду­хов­ное учи­ли­ще, в 1893-м – Ря­зан­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию и был на­зна­чен учи­те­лем в Лу­бо­нос­скую цер­ков­но­при­ход­скую шко­лу. В 1894 го­ду Иван Дмит­ри­е­вич был ру­ко­по­ло­жен во диа­ко­на к Успен­ской церк­ви в се­ле Ча­рус, 27 июля 1897 го­да – во свя­щен­ни­ка к Пре­об­ра­жен­ско­му со­бо­ру в го­ро­де Спас­ске Ря­зан­ской гу­бер­нии. В том же го­ду отец Иоанн был на­зна­чен на долж­ность за­ко­но­учи­те­ля ниж­них чи­нов управ­ле­ния Спас­ско­го уезд­но­го во­ин­ско­го на­чаль­ни­ка и без­воз­мезд­но­го ис­пол­ни­те­ля для них треб. В 1898 го­ду он был на­зна­чен на долж­ность за­ко­но­учи­те­ля Спас­ско­го жен­ско­го на­чаль­но­го учи­ли­ща и из­бран каз­на­че­ем Брат­ства Все­ми­ло­сти­во­го Спа­са при Пре­об­ра­жен­ском со­бо­ре. В 1913 го­ду отец Иоанн был на­зна­чен пре­по­да­вать За­кон Бо­жий в Спас­скую жен­скую гим­на­зию. Был воз­ве­ден в сан про­то­и­е­рея.
К Пре­об­ра­жен­ско­му со­бо­ру в со­вет­ское вре­мя бы­ла при­пи­са­на неболь­шая де­ре­вян­ная Успен­ская цер­ковь, ко­то­рую на­зы­ва­ли Бо­ро­вой из-за ле­са, в ко­то­ром она на­хо­ди­лась; при ней жи­ли око­ло де­сят­ка мо­на­хинь, при­смат­ри­вав­ших за хра­мом.
В кон­це два­дца­тых го­дов вла­сти при­сту­пи­ли к за­кры­тию всех хра­мов в го­ро­де. В 1929 го­ду пред­се­да­тель го­род­ско­го со­ве­та пред­ло­жил ве­ру­ю­щим пе­ре­дать Успен­скую цер­ковь под ссып­ку зер­на; для об­суж­де­ния это­го во­про­са был со­зван цер­ков­ный со­вет, ко­то­рый пред­ло­жил на­пра­вить свя­щен­ни­ка и ста­ро­сту хра­ма на пе­ре­го­во­ры с пред­ста­ви­те­ля­ми вла­стей. По­сле это­го до­мой к от­цу Иоан­ну при­шел ре­дак­тор мест­ной га­зе­ты и, бе­се­дуя с ним на раз­лич­ные те­мы, меж­ду про­чим ска­зал, что и Пре­об­ра­жен­ский со­бор непре­мен­но бу­дет за­крыт.
В фев­ра­ле 1930 го­да в со­бор яви­лась по­слан­ная вла­стя­ми ко­мис­сия, и ста­ло яс­но, что за­мыш­ля­ет­ся нечто се­рьез­ное. Отец Иоанн по­со­ве­то­вал об­щине на­пра­вить сво­их пред­ста­ви­те­лей с хо­да­тай­ством в Моск­ву. По­сле по­езд­ки в Моск­ву вла­сти хо­тя и не да­ли ни­ка­ко­го офи­ци­аль­но­го от­ве­та на пись­мен­ное хо­да­тай­ство ве­ру­ю­щих, но храм не за­кры­ли.
Успен­ская цер­ковь на­хо­ди­лась на краю клад­би­ща и не бы­ла ого­ро­же­на; у ко­ло­коль­ни, сто­яв­шей от­дель­но, не бы­ло зам­ка, и окрест­ные маль­чиш­ки сво­бод­но про­ни­ка­ли вовнутрь, и жив­шим ря­дом мо­на­хи­ням не раз за день при­хо­ди­лось осмат­ри­вать ко­ло­коль­ню и храм и за­кры­вать дверь ко­ло­коль­ни на пал­ку. Звон ко­ло­ко­лов к это­му вре­ме­ни без­бож­ни­ка­ми был уже за­пре­щен.
27 мая 1931 го­да про­то­и­е­рей Иоанн со­вер­шил в Успен­ской церк­ви ли­тур­гию, ко­то­рая, на­чав­шись в семь ча­сов, за­кон­чи­лась в по­ло­вине де­вя­то­го. Днем храм и ко­ло­коль­ню несколь­ко раз осмат­ри­ва­ли мо­на­хи­ни, но ни­че­го по­до­зри­тель­но­го не за­ме­ти­ли. Око­ло трех ча­сов дня за­го­ре­лась ко­ло­коль­ня, и пла­мя быст­ро пе­ре­ки­ну­лось на храм. В ре­зуль­та­те ко­ло­коль­ня и де­ре­вян­ный храм пол­но­стью сго­ре­ли, спа­се­ны бы­ли толь­ко ико­ны. По­сколь­ку по­жар на­чал­ся внут­ри ко­ло­коль­ни и на зна­чи­тель­ной вы­со­те, то у мно­гих воз­ник­ла мысль о под­жо­ге, и по го­ро­ду по­полз­ли слу­хи, что храм по­до­жгли без­бож­ни­ки, для то­го чтобы об­ви­нить в под­жо­ге ве­ру­ю­щих.
Через три дня, 31 мая, про­то­и­е­рей Иоанн Ан­се­ров, ста­ро­ста хра­ма и две­на­дцать мо­на­хинь бы­ли аре­сто­ва­ны и за­клю­че­ны в тюрь­му в го­ро­де Спас­ске; их об­ви­ни­ли в ан­ти­со­вет­ской де­я­тель­но­сти и под­жо­ге хра­ма.
Вы­слу­шав во­про­сы сле­до­ва­те­ля, про­то­и­е­рей Иоанн ска­зал: «На во­прос ли­ше­ния ме­ня пра­ва го­ло­са, пра­виль­но ли это или нет, дать ис­чер­пы­ва­ю­щий от­вет не мо­гу, за­труд­ня­юсь. Хо­тя счи­таю, что, на­вер­ное, у го­су­дар­ства взгля­ды даль­но­вид­нее, неже­ли у нас. Во­про­сом рас­ку­ла­чи­ва­ния, по­сколь­ку и ме­ня по­стиг­ла та же участь, был недо­во­лен, но свой ро­пот и него­до­ва­ние я на ши­ро­кий круг лю­дей не вы­но­сил. Совре­мен­ной вла­стью и про­во­ди­мы­ми ею ме­ро­при­я­ти­я­ми ду­шев­но был недо­во­лен… С мо­на­хи­ня­ми Бо­ро­вой церк­ви и Со­бор­ной церк­ви жи­ли меж­ду со­бой хо­ро­шо… мы в сво­ем кру­гу ни­ко­гда не об­суж­да­ли во­про­са о со­хра­не­нии Бо­ро­вой церк­ви, зная о том, что ес­ли что и сде­ла­ет­ся, то, зна­чит, то угод­но Гос­по­ду, но в на­ших ин­те­ре­сах бы­ло со­хра­не­ние со­бо­ра – для боль­ше­го удоб­ства для ве­ру­ю­щих. О на­ло­го­вой по­ли­ти­ке и во­об­ще, что на­ло­ги все­гда бы­ва­ют ве­ли­ки и цер­ковь по сво­им до­хо­дам не мо­жет их по­га­сить, то мною де­ла­лись об­ра­ще­ния к ве­ру­ю­щим об уси­ле­нии по­жерт­во­ва­ний с це­лью по­га­ше­ния дол­гов го­су­дар­ству».
Од­на из сви­де­тель­ниц об­ви­не­ния по­ка­за­ла, что «Ан­се­ров в мо­мент вы­се­ле­ния ку­ла­ков, а в осо­бен­но­сти ко­гда они си­де­ли в клу­бе ко­жев­ни­ков, го­во­рил: “Вот му­че­ни­цы Бо­жии. Ка­кое же они зло сде­ла­ли ком­му­ни­стам, что их вы­се­ля­ют?” И тут же до­ба­вил: “И нас, на­вер­ное, бу­дут вы­се­лять; у са­мих де­ло не кле­ит­ся, со­ци­а­лизм не стро­ит­ся, и они сры­ва­ют зло на них и на нас”. Же­на Ан­се­ро­ва, Ма­рия Гри­горь­ев­на, да­же го­то­ви­лась к вы­се­ле­нию и су­ши­ла су­ха­ри».
30 июня 1931 го­да след­ствие над свя­щен­ни­ком, ста­ро­стой хра­ма и мо­на­хи­ня­ми бы­ло за­кон­че­но. В об­ви­ни­тель­ном за­клю­че­нии сле­до­ва­тель на­пи­сал: «Об­ще­жи­тие мо­на­шек за­го­род­ной Бо­ров­ской церк­ви и Спас­ско­го го­род­ско­го со­бо­ра яв­ля­ет­ся не чем иным, как неле­галь­ной об­щи­ной мо­на­шек мо­на­стыр­ско­го ти­па, со все­ми пра­ви­ла­ми мо­на­стыр­ской и ке­лей­ной жиз­ни. При­чем их об­ще­жи­тие слу­жит убе­жи­щем и сбо­ри­щем все­го ан­ти­со­вет­ско­го эле­мен­та: ку­ла­че­ства, тор­гов­цев, рас­ку­ла­чен­ных и т. п. как го­ро­да Спас­ска, так и окру­жа­ю­щих сел, ку­да со­би­ра­ют­ся под ви­дом со­вер­ше­ния ре­ли­ги­оз­ных об­ря­дов и ве­дут бе­се­ды на раз­лич­ные ан­ти­со­вет­ские те­мы… кри­ти­ку­ют ме­ро­при­я­тия со­вет­ской вла­сти и через по­сред­ство же при­хо­жан рас­про­стра­ня­ют раз­лич­но­го ро­да контр­ре­во­лю­ци­он­ные ан­ти­со­вет­ские слу­хи, на­прав­лен­ные к сры­ву ме­ро­при­я­тий со­вет­ской вла­сти и хо­зяй­ствен­но-по­ли­ти­че­ских кам­па­ний, а так­же к со­зда­нию сре­ди на­се­ле­ния враж­деб­но­го от­но­ше­ния к со­вет­ской вла­сти, как вла­сти “ан­ти­хри­ста” и без­бож­ни­ков, ве­ду­щих на­род по лож­но­му пу­ти са­та­ны, ста­ра­ясь все это обос­но­вать и до­ка­зать при­хо­жа­нам на ос­но­ве раз­лич­но­го ро­да “свя­щен­ных” пи­са­ний, про­по­ве­дуя ско­рую кон­чи­ну ми­ра за гре­хи и де­ла боль­ше­ви­ков-“ан­ти­хри­стов”, на­зы­вая все ме­ро­при­я­тия со­вет­ской вла­сти де­ла­ми “ан­ти­хри­ста”, ис­поль­зуя при этом все сред­ства цер­ков­но-мо­на­стыр­ско­го оби­хо­да, ре­ли­ги­оз­ные пред­рас­суд­ки и фа­на­тизм при­хо­жан…
Ос­но­вы­ва­ясь на том… что в пе­ча­ти по­яви­лись за­мет­ки о за­кры­тии церк­вей и пе­ре­да­чи их под куль­тур­ные оча­ги ор­га­ни­зо­ван­но­го на­се­ле­ния, не при­ни­ма­ли ни­ка­ких мер к со­зда­нию и при­об­ре­те­нию про­ти­во­по­жар­но­го ин­вен­та­ря при за­го­род­ной Бо­ров­ской церк­ви…
27 мая 1931 го­да… со­вер­ши­ли умыш­лен­ный под­жог за­го­род­ной Бо­ров­ской церк­ви, на­хо­див­шей­ся под охра­ной про­жи­ва­ю­щих ря­дом с ней в до­ме мо­на­шек…
В це­лях же при­кры­тия умыш­лен­но­го под­жо­га церк­ви, участ­ни­ки груп­пи­ров­ки рас­про­стра­ня­ли про­во­ка­ци­он­ные слу­хи о том, что цер­ковь по­до­жгли са­ми ком­му­ни­сты и кол­хоз­ни­ки с той це­лью, чтобы осво­бо­дить цер­ков­ный уча­сток под свой кол­хоз, пы­та­ясь этим са­мым воз­бу­дить ве­ру­ю­щих про­тив со­вет­ской вла­сти, ком­пар­тии и кол­хоз­ни­ков и из­бе­жать на­ка­за­ния за под­жог церк­ви…»
9 ав­гу­ста 1931 го­да трой­ка ОГПУ при­го­во­ри­ла про­то­и­е­рея Иоан­на к пя­ти го­дам ссыл­ки в Ка­зах­стан, и он был от­прав­лен в глу­хое се­ло в Чим­кент­скую об­ласть.
В кон­це 1934 го­да про­то­и­е­рей Иоанн вер­нул­ся из ссыл­ки и вновь стал слу­жить в Пре­об­ра­жен­ском со­бо­ре, ко­то­рый оста­вал­ся в это вре­мя по­след­ней дей­ству­ю­щей цер­ко­вью в го­ро­де.
Без­бож­ни­ки раз­ру­ша­ли и уни­что­жа­ли не толь­ко хра­мы, где со­вер­ша­лось бо­го­слу­же­ние, но и все, что бы­ло свя­за­но с ис­то­ри­ей и куль­ту­рой рус­ско­го на­ро­да.
«Ли­цу све­же­му, по­сто­рон­не­му и ав­то­ри­тет­но­му, мы ду­ма­ем, на ме­сте яр­че пред­ста­вит­ся кар­ти­на убо­же­ства пред­ла­га­е­мой вет­хой цер­ков­ки, сто­я­щей на клад­би­ще, – с раз­ру­шен­ной фа­сад­ной ка­мен­ной сте­ной, кир­пич от ко­то­рой взят го­род­ским со­ве­том на свои стро­и­тель­ные на­доб­но­сти, с раз­ру­шен­ны­ми над­гроб­ны­ми па­мят­ни­ка­ми, кре­ста­ми и ре­шет­ка­ми… – пи­са­ли ве­ру­ю­щие в оче­ред­ной сво­ей жа­ло­бе. – Гор­со­вет от 15 де­каб­ря 1934 го­да по­ста­но­вил: “Вви­ду недо­стат­ка кир­пи­ча для стро­и­тель­ства сне­сти сте­ну на клад­би­ще, упо­тре­бив кир­пич для стро­и­тель­ства, за­ме­нив огра­ду де­ре­вян­ной”. До сих пор огра­да не вос­ста­нов­ле­на, и клад­би­ще на­хо­дит­ся под угро­зой боль­шо­го раз­ру­ше­ния, а клад­би­ще у нас од­но – для всех».
23 фев­ра­ля 1935 го­да Пре­зи­ди­ум Мос­ков­ско­го об­ласт­но­го ис­пол­ко­ма, в ве­де­ние ко­то­ро­го вхо­дил то­гда го­род Спасск, при­нял ре­ше­ние о за­кры­тии Пре­об­ра­жен­ско­го со­бо­ра. Ве­ру­ю­щие, опро­те­сто­вы­вая это ре­ше­ние, на­пра­ви­ли вы­ше­сто­я­щим вла­стям жа­ло­бу. Они пи­са­ли: «8 мар­та 1935 го­да Ис­пол­ни­тель­ный ор­ган ре­ли­ги­оз­ной об­щи­ны Со­бор­ной церк­ви го­ро­да Спас­ска… был при­зван в по­ме­ще­ние РИКа, и ему бы­ло объ­яв­ле­но по­ста­нов­ле­ние Мос­ков­ско­го обл­ис­пол­ко­ма о за­кры­тии… Со­бо­ра в го­ро­де Спас­ске… при­чем со­дер­жа­ние это­го по­ста­нов­ле­ния бы­ло толь­ко про­чи­та­но, а ко­пии его не вы­да­но. Изъ­ем­лет­ся зда­ние Со­бо­ра из поль­зо­ва­ния ре­ли­ги­оз­но­го об­ще­ства в це­лях его на­доб­но­сти для зву­ко­во­го ки­но и устрой­ства во­до­кач­ки, а ре­ли­ги­оз­но­му об­ще­ству пред­ло­же­но взять в поль­зо­ва­ние зда­ние вет­хой, де­ре­вян­ной церк­ви… ко­то­рая до се­го вре­ме­ни – бо­лее пя­ти лет – на­хо­ди­лась под ссып­кой зер­на… На пред­вы­бор­ных и вы­бор­ных со­бра­ни­ях в Гор­со­вет в пунк­тах “на­ка­за” ста­вил­ся “пункт” об ото­бра­нии или за­кры­тии Со­бо­ра и го­ло­со­вал­ся. Быв­шие на со­бра­ни­ях ве­ру­ю­щие мог­ли толь­ко ча­стич­но вы­ска­зы­вать­ся от­ри­ца­тель­но по это­му во­про­су, то есть за остав­ле­ние Со­бо­ра за ве­ру­ю­щи­ми… Вот та­ким об­ра­зом, ве­ро­ят­но, со­бра­лось зна­чи­тель­ное чис­ло го­ло­сов как бы за ото­бра­ние Со­бо­ра в ис­пол­не­ние пунк­та “на­ка­за” и пред­став­ле­но в ка­че­стве ма­те­ри­а­ла в об­ласт­ную ко­мис­сию по рас­смот­ре­нию ре­ли­ги­оз­ных во­про­сов… Ве­ру­ю­щие… об­ра­ти­лись в об­ласт­ную ко­мис­сию со сво­им за­яв­ле­ни­ем с при­ло­же­ни­ем под­пи­сей ве­ру­ю­щих в ко­ли­че­стве 1541; в этом за­яв­ле­нии бы­ло из­ло­же­но хо­да­тай­ство об остав­ле­нии в поль­зо­ва­нии ве­ру­ю­щих Со­бор­но­го хра­ма и при­ве­де­ны ос­но­ва­ния в поль­зу по­ло­жи­тель­но­го ре­ше­ния это­го во­про­са, а имен­но: боль­шое ко­ли­че­ство ве­ру­ю­щих – от 2500 до 3000 че­ло­век и непри­год­ность упо­мя­ну­той вет­хой де­ре­вян­ной клад­би­щен­ской церк­ви…»
Од­на­ко, несмот­ря на жа­ло­бы ве­ру­ю­щих, Пре­зи­ди­ум ВЦИКа по­ста­но­вил со­бор за­крыть. В от­вет ве­ру­ю­щие на­пра­ви­ли но­вое хо­да­тай­ство. «30 сен­тяб­ря 1935 го­да, – пи­са­ли они, – мест­ной вла­стью у нас изъ­ят Со­бор­ный храм – един­ствен­ный во всем го­ро­де, где ве­ру­ю­щие на­хо­ди­ли се­бе уте­ше­ние. Кро­ме это­го хра­ма, в го­ро­де име­ет­ся еще вет­хая де­ре­вян­ная клад­би­щен­ская цер­ковь, ко­то­рая изъ­ята мест­ной вла­стью око­ло се­ми лет под за­сып­ку зер­на…
Ка­кие мо­ти­вы или ка­кая нуж­да за­ста­ви­ли мест­ную власть изъ­ять по­след­ний храм?.. Нуж­но спра­вед­ли­во ска­зать, что Со­бор­ный храм со всею утва­рью и цен­но­стя­ми был по до­го­во­ру сдан об­ще­ству ве­ру­ю­щих и со­дер­жал­ся в долж­ном по­ряд­ке и цен­но­сти охра­ня­лись по всем пра­ви­лам со­вет­ской за­кон­но­сти.
Ныне этот Со­бор­ный храм при­ве­ден в са­мое пло­хое со­сто­я­ние – так, на­при­мер, по­ло­ви­на его, на­зы­ва­е­мая теп­лою, за­ня­та Рай­по­треб­со­ю­зом под склад раз­ных то­ва­ров, и в этой по­ло­вине весь ико­но­стас сло­ман и уни­что­жен, как буд­то по­сле ка­ко­го-ли­бо на­ше­ствия ино­пле­мен­ных. Во вто­рой по­ло­вине Со­бо­ра, на­зы­ва­е­мой хо­лод­ной, на­сы­па­но зер­но… ико­но­стас ча­стич­но сто­ит, но ико­ны из него изъ­яты и про­да­ны. Цен­но­сти и весь ин­вен­тарь и все иму­ще­ство… уве­зе­но.
Все вы­ше опи­сан­ное про­ис­хо­ди­ло без ве­до­ма об­ще­ства ве­ру­ю­щих, ко­то­рые вот уже седь­мой ме­сяц хо­да­тай­ству­ют пе­ред мест­ной вла­стью о воз­вра­те хра­ма… но мест­ная власть или не хо­чет, или про­сто ма­ри­ну­ет мас­су под пред­ло­гом: как осво­бо­жу, так от­дам…
Ве­ру­ю­щие не оста­но­ви­лись на этом рас­тя­жи­мом от­ве­те – неод­но­крат­но об­ра­ща­лись в ЦК, где по­лу­ча­ли от­ве­ты бо­лее удо­вле­тво­ри­тель­ные, – но по­ло­же­ние де­ла оста­ет­ся в нераз­ре­ши­мом со­сто­я­нии.
Об­ще­ство ве­ру­ю­щих мыс­лит, что в Со­вет­ском Со­ю­зе не мо­жет быть та­ко­го гнус­но­го от­но­ше­ния к мас­се до 3000 че­ло­век…
На ос­но­ва­нии вы­ше из­ло­жен­но­го об­ще­ство ве­ру­ю­щих про­сит ЦК ока­зать ему ре­аль­ную по­мощь о воз­вра­те хра­ма, так как та­ко­вой взят без ве­до­ма ве­ру­ю­щих и без мо­ти­вов…»
Вла­сти все же по­ста­но­ви­ли вза­мен со­бо­ра от­дать ве­ру­ю­щим клад­би­щен­скую Воз­не­сен­скую цер­ковь, но пред­се­да­тель Го­род­ско­го со­ве­та рас­по­ря­дил­ся не от­да­вать и ее.
13 июля 1936 го­да ве­ру­ю­щие сно­ва от­пра­ви­ли жа­ло­бу во ВЦИК. «С ок­тяб­ря 1935 го­да по за­кры­тии в Спас­ске по­след­ней при­ход­ской церк­ви… до на­сто­я­ще­го вре­ме­ни мы, ве­ру­ю­щие го­ро­да Спас­ска, в чис­ле бо­лее 2500 че­ло­век, ли­ше­ны воз­мож­но­сти удо­вле­тво­рять свои ре­ли­ги­оз­ные по­треб­но­сти за от­сут­стви­ем мо­лит­вен­но­го зда­ния.
По­сле це­ло­го ря­да хо­да­тайств ВЦИК рас­по­ря­дил­ся предо­ста­вить нам, ве­ру­ю­щим, клад­би­щен­скую поле­вую де­ре­вян­ную цер­ковь, ко­то­рая бы­ла под зер­ном бо­лее се­ми лет. С фев­ра­ля се­го го­да мы, ве­ру­ю­щие, ни­как не мо­жем по­лу­чить в свое поль­зо­ва­ние и это­го хра­ма. Пред­се­да­тель Гор­со­ве­та Обу­хов под раз­ны­ми пред­ло­га­ми де­ло пе­ре­да­чи хра­ма за­тя­ги­ва­ет, ссы­ла­ясь на то, что зер­но де­вать неку­да. На­ко­нец, в июне зер­но от­гру­же­но, со сто­ро­ны ве­ру­ю­щих 11 июня по­да­но в Гор­со­вет за­яв­ле­ние о го­тов­но­сти при­нять зда­ние… Про­хо­дит ме­сяц, и Обу­хов, обе­щав­ший не раз вы­пол­нить при­каз ВЦИКа и ува­жить прось­бу ве­ру­ю­щих, как оче­вид­но, со­всем не на­ме­рен нам пе­ре­дать клад­би­щен­ский храм, – го­то­вя его опять под за­сып­ку зер­на.
Ис­пы­ты­вая острую, неот­лож­ную нуж­ду в мо­лит­вен­ном по­ме­ще­нии… и не по­лу­чая на ме­сте долж­но­го удо­вле­тво­ре­ния ни от Гор­со­ве­та, ни от про­ку­ро­ра, мы сно­ва об­ра­ща­ем­ся во ВЦИК и про­сим под­твер­дить рас­по­ря­же­ние пред­се­да­те­лю Гор­со­ве­та Обу­хо­ву без за­мед­ле­ния сдать поле­вую клад­би­щен­скую цер­ковь нам, ве­ру­ю­щим, чтобы за лет­нее вре­мя мы мог­ли при­спо­со­бить ее для сво­их ре­ли­ги­оз­ных нужд. Хож­де­ние по со­сед­ним церк­вям за 4 и 5 ки­ло­мет­ров да­ле­ко не удо­вле­тво­ря­ет нас, вы­зы­ва­ет скорбь и оби­ду при со­зна­нии той сво­бо­ды ве­ро­ис­по­ве­да­ния, о ко­то­рой упо­ми­на­ет­ся в кон­сти­ту­ции. Та­кое мно­го­чис­лен­ное об­ще­ство ве­ру­ю­щих – и не име­ет спе­ци­аль­но­го по­ме­ще­ния для сво­их мо­лит­вен­ных со­бра­ний при на­ли­чии име­ю­ще­го­ся сво­бод­но­го клад­би­щен­ско­го хра­ма!
Для зер­на в го­ро­де Спас­ске очень мно­го есть скла­дов, и по­ра бы пред­се­да­те­лю Гор­со­ве­та Обу­хо­ву при­ве­сти в ис­пол­не­ние рас­по­ря­же­ние ВЦИКа – пе­ре­дать нам, ве­ру­ю­щим, клад­би­щен­скую цер­ковь».
23 июля 1936 го­да в от­вет на за­про­сы ВЦИКа пред­се­да­тель Го­род­ско­го со­ве­та от­пи­сал, что прось­ба ве­ру­ю­щих удо­вле­тво­ре­на.
В раз­гар го­не­ний на Рус­скую Пра­во­слав­ную Цер­ковь со­труд­ни­ки НКВД при­сту­пи­ли к оче­ред­ным аре­стам свя­щен­ни­ков го­ро­да Ря­за­ни и об­ла­сти. 5 фев­ра­ля 1938 го­да они аре­сто­ва­ли свя­щен­ни­ка Алек­сандра Свет­ло­ва, слу­жив­ше­го в од­ном из сел Ря­зан­ской об­ла­сти и с 1919 го­да быв­ше­го сек­рет­ным осве­до­ми­те­лем НКВД. Сле­до­ва­тель за­явил ему, что в це­лях пре­се­че­ния враж­деб­ной де­я­тель­но­сти дру­гих лиц аре­сто­ван­ный дол­жен дать со­от­вет­ству­ю­щие по­ка­за­ния. Тот со­гла­сил­ся и под­пи­сал про­то­ко­лы с по­ка­за­ни­я­ми, на­пи­сан­ны­ми сле­до­ва­те­лем. За­тем лже­сви­де­тель за­пи­сал под дик­тов­ку сле­до­ва­те­ля до­пол­ни­тель­ные по­ка­за­ния, за что ему бы­ло обе­ща­но осво­бож­де­ние.
Ос­но­вы­ва­ясь на по­доб­но­го ро­да лже­сви­де­тель­ствах, со­труд­ни­ки НКВД 21 фев­ра­ля 1938 го­да аре­сто­ва­ли про­то­и­е­рея Иоан­на Ан­се­ро­ва, за­клю­чи­ли в тюрь­му в го­ро­де Ря­за­ни и сра­зу же ста­ли до­пра­ши­вать.
– След­ствие рас­по­ла­га­ет дан­ны­ми, что вы, бу­дучи контр­ре­во­лю­ци­он­но на­стро­ен­ным, сре­ди на­се­ле­ния ве­ли контр­ре­во­лю­ци­он­ную аги­та­цию. Вы под­твер­жда­е­те это? – спро­сил свя­щен­ни­ка сле­до­ва­тель.
– Нет, не под­твер­ждаю, контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти сре­ди на­се­ле­ния я не вел, – от­ве­тил отец Иоанн.
– Вы да­е­те невер­ные по­ка­за­ния. След­стви­ем уста­нов­ле­но, что вы яв­ля­е­тесь ак­тив­ным участ­ни­ком контр­ре­во­лю­ци­он­ной ор­га­ни­за­ции. Дай­те прав­ди­вые по­ка­за­ния.
– В контр­ре­во­лю­ци­он­ной ор­га­ни­за­ции я ни­ко­гда не со­сто­ял и не со­стою.
– Вы про­дол­жа­е­те да­вать невер­ные по­ка­за­ния. Вам за­чи­ты­ва­ет­ся вы­держ­ка из по­ка­за­ний об­ви­ня­е­мо­го Свет­ло­ва Алек­сандра Сер­ге­е­ви­ча, что в со­став контр­ре­во­лю­ци­он­ной цер­ков­но-по­встан­че­ской груп­пи­ров­ки го­ро­да Спас­ска вхо­дил свя­щен­ник Ан­се­ров… Вы под­твер­жда­е­те эту часть по­ка­за­ний Свет­ло­ва?
– Нет, не под­твер­ждаю. По­ка­за­ния об­ви­ня­е­мо­го Свет­ло­ва неправ­до­по­доб­ны.
– У вас что, пло­хие вза­и­мо­от­но­ше­ния со Свет­ло­вым?
– Нет, вза­и­мо­от­но­ше­ния мои со Свет­ло­вым нор­маль­ные, ссор и лич­ных сче­тов с ним не имел и не имею.
3 ап­ре­ля сле­до­ва­те­ли устро­и­ли оч­ную став­ку свя­щен­ни­ка Алек­сандра Свет­ло­ва с от­цом Иоан­ном.
– Дай­те по­ка­за­ния о контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти Ива­на Дмит­ри­е­ви­ча Ан­се­ро­ва, – об­ра­тил­ся сле­до­ва­тель к Свет­ло­ву.
– Мне хо­ро­шо из­вест­но, – от­ве­тил тот, – что Иван Дмит­ри­е­вич Ан­се­ров, так же как и я, враж­деб­но на­стро­ен к су­ще­ству­ю­ще­му со­вет­ско­му строю и ком­му­ни­сти­че­ской пар­тии; вхо­дя в на­шу контр­ре­во­лю­ци­он­ную по­встан­че­скую ор­га­ни­за­цию цер­ков­ни­ков, он сре­ди граж­дан го­ро­да Спас­ска си­сте­ма­ти­че­ски на про­тя­же­нии ря­да лет про­во­дил ан­ти­со­вет­скую де­я­тель­ность, кле­ве­тал на со­вет­скую власть и ком­му­ни­сти­че­скую пар­тию… Кро­ме то­го, как участ­ник контр­ре­во­лю­ци­он­ной ор­га­ни­за­ции, по­се­щал неле­галь­ные сбо­ри­ща на­шей ор­га­ни­за­ции, где так­же вы­ска­зы­вал­ся о необ­хо­ди­мо­сти ве­де­ния борь­бы с со­вет­ской вла­стью.
– Вы под­твер­жда­е­те по­ка­за­ния Свет­ло­ва? – спро­сил от­ца Иоан­на сле­до­ва­тель.
– Нет, я это­го не под­твер­ждаю, так как я в контр­ре­во­лю­ци­он­ной ор­га­ни­за­ции не со­сто­ял и ан­ти­со­вет­ской де­я­тель­но­стью не за­ни­мал­ся.
8 ап­ре­ля 1938 го­да след­ствие бы­ло за­кон­че­но. 23 ап­ре­ля Осо­бое Со­ве­ща­ние при НКВД при­го­во­ри­ло про­то­и­е­рея Иоан­на к вось­ми го­дам за­клю­че­ния в ис­пра­ви­тель­но-тру­до­вом ла­ге­ре. 27 мая 1938 го­да он с оче­ред­ным эта­пом был до­став­лен в Кар­лаг. В тя­же­лых усло­ви­ях за­клю­че­ния он быст­ро ли­шил­ся здо­ро­вья, и его, как по­те­ряв­ше­го тру­до­спо­соб­ность на 90%, пе­ре­ве­ли в груп­пу ин­ва­ли­дов. Про­то­и­е­рей Иоанн Ан­се­ров скон­чал­ся в Кар­ла­ге на ла­гер­ной ко­ман­ди­ров­ке Бур­ма 6 мая 1940 го­да и был по­гре­бен в без­вест­ной мо­ги­ле.